Почему «курица» все-таки осталась птицей

10 сентября 1964 г. Хрущев делился своими впечатлениями о поездке в Чехословакию с уже вовсю готовившими его свержение коллегами по Президиуму ЦК КПСС. Тогдашний чехословацкий президент и партийный вождь Антонин Новотный предложил ему присоединить ЧССР к Советскому Союзу в статусе одной из союзных республик или хотя бы на условиях конфедерации. Так Новотный рассчитывал снизить цены на поставляемое из СССР в Чехословакию сырье (экспортные были выше внутрисоюзных) и расширить рынок сбыта производимой в ЧССР промышленной продукции. Хрущеву это предложение представлялось невыгодным и неуместным: среди стран Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) Чехословакия была одним из важнейших экспортеров промышленной продукции на Запад, и реализация идеи Новотного грозила снизить поступление в соцлаг твердой валюты. Кроме того создание «16-й республики» могло увеличить и без того разраставшийся раздрай в «дружной семье социалистических стран». Вот фрагмент неправленой стенограммы упомянутого выступления Хрущева: …мы довольно обстоятельно говорили относительно сближения. Он говорит: 16-я республика.

Я ему сказал, что этот разговор был у нас с Живковым (тогда – генеральный секретарь коммунистической партии Болгарии и председатель совета министров Болгарии — В.Т.) и они очень настаивали. Но сейчас в свете такого разлада в социалистическом лагере этот шаг не способствовал бы укреплению. Все-таки может быть конфедерация? <…> Он несколько раз возвращался к этому вопросу. <…> Я ему не дал согласия, сказал: хорошо, подумаю, хотя некогда будет. Хрущев как в воду глядел. Через месяц, ему уже было «некогда» навсегда. 13 октября 1964 г., заговорщики, дружно кивавшие его сентябрьскому докладу о поездке в Чехословакию, единогласно свергли его со всех постов «на пенсию». И он уже никогда не смог выполнить обещанное Новотному – приехать на королевскую заячью охоту и продолжить беседы о «16-й республике». Новотный просидел на руководящих постах до Пражской весны 1968-го и тоже был свергнут. *** А вот идея присоединения к СССР, существовавшая и ранее, еще в ленинские времена, в виде «всемирной республики советов» — романтического венца доктрины неосуществившейся всемирной пролетарской революции, продолжила свое бытование. На практике (правда, отнюдь не во всемирных масштабах) она впервые была реализована еще до Хрущева, в период сталинского правления. В 1944 г. в состав СССР на правах автономного округа Российской Федерации вошло самопровозглашенное в 1921 г. государство Танну-Тува (позднее Народная Республика Тува), считавшееся в мире частью китайского региона Внешняя Монголия.

Другая часть этого региона – Монголия со столицей в Урги – также объявила о своей независимости от Китая, отстояла ее сначала при помощи белого генерала Унгерна, а затем с помощью изгнавшей его дивизию Красной армии, и с 1924 г. тоже стала «народной республикой», через 2 года, как и СССР признавшей «государственную независимость» Тувы. Когда в 1944 Тува, еще до русской революции находившаяся под протекторатом Российской империи (с 1914 — Урянхайский край Енисейской губернии), а позднее контролируемая и управляемая советской гражданской и военной администрацией, вошла в состав СССР, Монгольскую народную республику в Кремле решили оставить в качестве буфера между воюющим с Германией Советским Союзом и воюющим с японцами Китаем, в котором лишь ненадолго приутихла гражданская война. Москве важно было не раздражать ни гоминдан, ни китайских коммунистов, ни Японию, с которой СССР пока не воевал.

*** Предложение о вступлении в СССР в качестве «16-й республики», которое от имени болгарского Политбюро сделал Хрущеву Тодор Живков, было не только попыткой повторения «тувинского опыта», но и, если верить живковскому соратнику, председателю контрольной комиссии ЦК БКП Димитру Димову (его в своей книге «В большой политике» цитирует и бывший президент Болгарии Желю Желев) воплощением мечты главы Коминтерна Димитрова: «При одном разговоре в Варне Георгий Димитров признался, что его идеал — чтобы Болгария стала членом семьи великого Советского Союза. Предложением Политбюро, произнесенным товарищем Тодором Живковым, мы фактически начинаем осуществлять эту его мечту». В осуществлении «мечты Димитрова» Живков оказался чрезвычайно настойчив. И месяца не прошло после отставки уклонившегося от его предложения Хрущева, как болгарский партийный вождь № 1 собрал по этому вопросу секретный пленум своего ЦК. Секретный, потому видимо что догадывался – реакция народа, как тогда выражались, «может быть неоднозначной»: «Политбюро считает, что об этом пленуме не следует говорить ни в какой форме кому бы то ни было и где бы то ни было. Не забывайте, что великоболгарский шовинизм глубоко укоренился в отдельной среде и в людях нашей страны. Я не говорю о бывших, а имею в виду членов партии, особенно среди интеллигентов и некоторой части молодежи. Это нужно иметь в виду. Мы сольемся не до поры, до времени, а навеки, и это станет примером для всех стран. Вот почему нужно подготовиться». Партийный академик Тодор Павлов поддержал Живкова — нужна предварительная пропагандистская обработка населения: «Нет смысла проводить референдум по этому вопросу, но надо провести такую кампанию, так разъяснить вопрос, чтобы среди народных масс не было никакого колебания, и решение было бы принято единодушно».

В отличие от «народных масс» участники пленума были со своим предводителем единодушны. Раденко Видинский (в 1963 г.— член ЦК БКП, завотделом строительства): «Вряд ли есть большая радость, чем видеть свой народ в великой семье советских народов. Поэтому не одной, не двумя, а пятью руками, если бы мог, я поддержал бы предложение как можно быстрее влиться в великую семью советских народов». Лучезар Аврамов (в 1963г.— кандидат в члены ЦК БКП): «Все поколения болгарских коммунистов, как наши деды отцы, так и мы сами, всегда лелеяли в своей груди мечту превратить нашу страну в частицу великого Советского Союза». 45 лет спустя Желю Желев подвел лаконичный итог: «Из 168 членов и кандидатов ЦК БКП не нашелся ни один человек, который встал бы и сказал „Я не согласен“». Тогда же было составлено тайное письмо «новому» советскому руководству с просьбой «принять Болгарию 16-й республикой в Советский Союз». Вообще-то, 16-я советская республика уже однажды была. Называлась она Карело-Финская ССР и возникла в 1940-м, после завершения Зимней войны с Финляндией, а упразднена была в 1956, когда президентом Финляндии стал Урхо Кекконен, установивший неформальные отношения с советским руководством и внешней разведкой, а карелы и финны составляли уже лишь около 20% населения Карело-Финской ССР. Члены болгарского ЦК все это знали, но это их не смущало…

*** В 1963 Живкову не удалось сделать Болгарию частью СССР. Но он был поразительно настойчив своем стремлении. И через 10 лет решил повторить «заезд», подготовившись к нему основательней, чем раньше. В июле 1973, за три месяца до ожидавшегося приезда в Софию Брежнева, Живков опять собрал секретный пленум ЦК, участникам которого раздали для обсуждения документ «Основные направления развития всестороннего сотрудничества с СССР на этапе построения развитого социалистического общества в НРБ», а в нем все тоже, но детально, обо всем – и про экономику, и про культуру, и про политику… Ну, и опять же Живков под занавес призвал к неразглашению обсуждавшегося: «Очевидно, что нецелесообразно публиковать документ, который мы обсуждали на настоящем пленуме. Также нецелесообразно представлять его в существующем виде перед целой партией.

Он не должен попасть и в западные вражеские управления, а то они станут мотать его два года». В процессе обсуждения, в общем, было все то же, что 10 лет назад. Правда, градус холуйства был заметно выше: Милко Тарабанов (член ЦК БКП, постоянный представитель Болгарии в ООН): «Даже если бы тов.Тодор Живков не совершил ничего другого, кроме предложения и обоснования данного документа, его имя осталось бы в новейшей истории болгарского народа наряду с именами самых заслуженных — Благоева и Димитрова, вошло бы в историю вместе с создателями болгарской державы». Георгий Джагаров (зампред Госсовета и член ЦК БКП): «Вряд ли и я должен подчеркнуть, что в этом докладе тов.Тодор Живков проявил все те качества, которые мы давно знаем, за которые его уважаем и любим как мудрого и дальновидного руководителя Болгарии, те качества, которые создали ему имя самого выдающегося, самого… самого»…

*** В вопросе о «16-й республике» болгарский «самый самый» был удивительно упорен. В августе 1973 в Крыму он так и заявил Брежневу: «Для меня ясно и другого не существует: в будущем мы просто войдем [в СССР] как одна из ваших республик». Однако у Брежнева были основания рассуждать иначе. И месяца не прошло, как в Хельсинки прошел первый этап совещания по европейской безопасности (встречались министры иностранных дел). Вскоре в Женеве должны были начаться дальнейшие длительные переговоры, завершившиеся лишь в 1975 подписанием в столице Финляндии заключительного акта, декларировавшего помимо прочего принцип нерушимости границ в Европе и территориальной целостности государств. На фоне этой переговорной динамики идея «16-й республики» выглядела, по меньшей мере, несвоевременной.

Реализация ее сразу осложнила бы отношения СССР с соседями Болгарии – Турцией, Грецией и Югославией — и перечеркнула бы и то, что было уже достигнуто на переговорах в Хельсинки, и перспективы дальнейшего переговорного процесса. Кроме того она нарушала и без того сложный баланс отношений между странами соцлага. А экономические выгоды ее для СССР были отнюдь не очевидны. В общем, Брежнев отказал… *** Тайну единодушного решения о присоединении болгоарская коммунистическая верхушка хранила вплоть до конца своего правления в стране. Но и после того, как были опубликованы цитируемые выше секретные материалы пленумов ЦК БКП, Живков не признался и не раскаялся. В мемуарах (Живков Т. Мемоари. София, 1997.), изданных за год до его смерти, можно прочесть: «Слышал и читал различные инсинуации шарлатанов от политики и журналистики о каком-то моем „намерении“ присоединить Болгарию к СССР. Это ложь не только пошлая, но и абсурдная…

Одно дело – традиционная русско-болгарская дружба, и совсем другое – национальная идентичность и суверенитет Болгарии, которые для меня всегда были священны»… *** Пару недель назад по пути из Берлина в Прагу, уже в Чехии, я остановился на одной из заправок отдохнуть, выпить кофе и посмотреть новости. По айпаду подключился к одному из российских телеканалов. Заметил, что сидящая за соседним столиком пожилая пара внимательно прислушивается и наблюдает за тем, что происходит на моем маленьком экранчике.

Развернул дивайс к ним: «Вы русские?» Оказалось, болгары, живущие в Германии.

Русский знают с детства. Поохали по поводу происходящего на Донбассе. А потом Христо,— так звали мужчину,— сказал: -- Хорошо, что Хрущев отказал Живкову.

А то было бы сейчас как на Украине… -- Да, да… «Курица не птица, Болгария – не заграница»,— бестактно вспомнил я грубоватую поговорку советских времен.

Христо не обиделся. -- Теперь в России все понимают, что мы – заграница. А про Украину не понимают. Потому и война…